Фидельчег и перемена мест
Однажды Фидельчегу не на шутку взгрустнулось. Бурные продолжительные аплодисменты не услаждали более его слух, и даже сигары отдавали портянкой.
— Ты знаешь, — сказал он Раульчегу, — мной овладела охота к перемене мест. Путешествовать хочу. Мир посмотреть, как он там, без меня. Впрочем, молодой ты еще – не поймешь.
— Да сколько там того мира? – презрительно спросил Раульчег. – Да мы весь его… До основанья…
— В Германию хочу. К товарищу Хонеккеру… — продолжал Фидельчег. – Вопросы обсудить. И пиво, говорят, у них хорошее…
— Но товарищ Хонеккер то в Чили, — попытался образумить его Раульчег. – С дружественным визитом…
— А я то хочу в Германию, – парировал Фидельчег. – И в Голландию хочу. Там у них табак есть такой… — Тут Фидечег причмокнул губами. – Опять таки тюльпаны… Природа…
— У них там кризис мировой, в Голландии, — сообщил осведомленный Раульчег. – Мне утром докладывали. Езжай-ка уж лучше в Россию.
— Да звонил я с утра Путину. Сказали: здесь такие не живут. Зло так сказали, – вздохнул Фидельчег и задумчиво помахал флажком.
— Зато про тебя в жеже пишут, — брякнул ни с того, ни с сего Раульчег, пытаясь сменить тему.
— Мало пишут, — всхлипнул Фидельчег и продолжил. – Ты вот что. Закажи-ка мне на завтра билет на самолет.
— Куда? – Раульчег достал пухлый ежедневник с профилем Че на обложке.
— На Кубу… — вздохнул Фидельчег и опять помахал флажком проходящим мимо кубинским пионерам.
Вивараульчег на букву П
Однажды Раульчег зашел в кабинет Фидельчега в состоянии крайней озабоченности. Перед собой он катил портативный компьютер типа ноутбук местного производства. Доселе дремавший в уютном кресле Фидельчег приоткрыл левый глаз и критически оглядел брата.
— Есть вопрос. Важный, — выдохнул Раульчег, подкатывая ноутбук поближе.
Фидельчег тяжело вздохнул, открыл второй глаз, подкрутил резкость и приготовился внимать.
— Вот скажи мне не как брат брату, а как боевой товарищ, — начал Раульчег, потом взял ораторскую паузу и выдохнул: — Что это может быть: на букву «П», но не «позитив»? – и Раульчег покосился в потрескивающий статикой монитор.
У Фидельчега был очень богатый словарный запас. Некоторые слова из этого запаса он даже со временем забывал, но слово «провокация» помнил твердо.
— А сам-то как думаешь? – задал он контрвопрос не в бровь, а в глаз.
— Ну, много чего в голову приходит… — начал Раульчег, морща лоб.
Брови Фидельчега поползли вверх, и он с недоумением посмотрел на голову боевого товарища. Воспоминания о последнем приходе «многого» имели столь сильную эмоциональную окраску, что Филельчег достал именной парабеллум («Тоже на букву П, кстати», — меланхолично отметил он про себя) и принялся разбирать его на коленях.
Раульчег опасливо покосился на парабеллум, но продолжал:
— Первое, что приходит – пролетариат. Потом, по приоритетам: прокламация, предвиденье, перспектива, порнография…
— Стоп! – палец Фидельчега взлетел над разобранным оружием. – Порнографии у нас нет. Только эротика. И, кстати, а в каком, собственно, контексте? Контекст рождает текст! – Фидельчег с удивлением обнаружил, что палец уже поднят и был вынужден поднять второй.
Раульчег с почтением посмотрел на Фидельчега, сидящего с двумя поднятыми вверх указательными пальцами, что делало его похожим на Будду в момент достижения просветления.
— В контексте России.
— А… — Фидельчег опустил пальцы и придирчиво осмотрел ствол парабеллума. – Тогда да. Продолжай.
— Пиар, праймориз, плюрализм, пипилац, передача президентских полномочий…
Фидельчег тремя молниеносными движениями собрал парабеллум и произвел контрольный выстрел в воздух. Пахнуло порохом.
«П…ц» — подумал Раульчег, но вслух своего мнения не выразил, а только зажмурился и сделал неубедительную попытку спрятаться за ноутбуком. С потолка падала известка и разбитые вдребезги «жучки» китайского производства.
— Прекращаю прения по праву председателя, — произнес Фидельчег, поигрывая парабеллумом.
— Но все же… — пробормотал из-за компьютера Раульчег. – Как старшего товарища… Как почтенного доктора многих университетов…
— Если в контексте России тебе встретилось слово на букву П, — внушительно сказал Фидельчег, не переставая совершать парабеллумом ритмичные движения, — То в девяноста процентах случаев это слово – Путин!
— А в остальных пятнадцати? – осторожно спросил просветленный Раульчег.
— А в остальных… — Фидельчег наконец спрятал парабеллум в карман и вздохнул. – А в остальных – порнография. Тут ты прав.
Раульчег попятился к выходу, осененный полученным знанием. Фидельчег опять прикрыл глаза и, уже впадая в приятную полудрему, пробормотал:
— Эх, молодежь… Учить вас и учить…
Комментарии закрыты