Мастер Ди сидел на завалинке и обрабатывал топором большое сучковатое полено. Холодный декабрьский ветер пах тухлой рыбой и кризисом.
Мрачный, как экономические прогнозы ведущих аналитиков, мастер поглядывал на метания маленького худого молодого человека в новенькой капитанской форме. Молодой человек метался вдоль обширной лужи, явно пытаясь найти брод. Наконец он отважился на переправу по шатким мосткам и, как показала практика, зря.
— Хрясь! – сказали мостки.
— Чвяк! – подтвердила грязь
— Буль… — горестно согласились сапоги молодого капитана.
Молодой человек также попытался вступить в этот диалог и разразился набором фраз, свидетельствующим о том, что таки да, он получил звание отнюдь не за паркетные па-де-де-парле-ву-франсе-па-де-труа. Некоторые из прозвучавших междометий изучают лишь на девятом году корабельной службы в условиях, максимально приближенных к боевым.
Мастер Ди покачал головой. Он уважал чужую эрудицию, особенно в столь нежном возрасте.
Капитан завершил тираду и направился прямиком в сторону мастера. Ди не понравилось избранное посетителем направление. Он вообще настороженно относился к визитерам в форме.
— Ви есть мастер Ди? – с отвратительным акцентом осведомился посетитель, поводя длинным носом.
— Ну… — неопределенно подтвердил мастер. – Ты по-английски говори. Не мучь естество. Я вообще полиглот…
— Имею ли я честь обращаться к мастеру, известному в определенных кругах под именем Ди? – на беглом английском задал вопрос капитан.
Мастер прикинул определенность кругов и не на шутку заскучал. Идея пришествия капитана из этих самых геометрических фигур была достаточно фантастична и выглядела неуместным розыгрышем. Мастер Ди не любил розыгрышей, особенно в состоянии тягучего похмелья, в коем он пребывал с самого утра.
Веско ударив пару раз по полену, он сказал:
— Ну…
— Вы знаете, — внезапно вдохновился молодой человек, — на меня произвела огромное впечатление ваша речь!
Мастер Ди заскучал еще больше. В последнее время память иногда давала сбои, и с утра ему иногда рассказывали интересные вещи про его совершенно недавнее прошлое. «Недавнее прошлое» обычно включало в себя вечер накануне. Одно время мастер даже расстраивался по этому поводу, кляня старческий склероз, иногда ему даже было стыдно за содеянное. Однажды он даже поделился своими ощущениями с местным столпом философии — русским эмигрантом по имени Степа. Степа в свое время уехал из далекой России изучать точные науки, однако по здравому размышлению решил потеряться, начитался Вольтера в плохом переводе и объявил себя жертвой кровавого режима Екатерины Второй. Впоследствии он сменил статус на жертву кровавого режима Павла Первого, и страдал ностальгией.
— Стыдно? — Удивился Степа откровениям мастера Ди и с недоумением оглядел окружающий их кабак. – Но перед КЕМ???
В этот момент мастер Ди испытал просветление, и расстался с чувством ложного стыда навсегда. Однако напоминания о прошедшем вечере раздражали.
— Речь? – переспросил он пришельца. – Ну да… Я вообще… Оратор…
— Да! – молодого человека несло – Вы вчера вечером так убедительно выступали про кораблестроение. В таверне «Верфь». На столе.
(Продолжение попробует последовать)
Комментарии закрыты